Беглец - Страница 139

139

— Как ты думаешь, означает ли наличие подобной сигнализации, что мы находимся непосредственно на границе между империями? — Спросил я, когда мы присели отдохнуть после выхода из долины.

— Не знаю. — Вздохнула Карина и отпила воды из фляжки.

— Вот и я не знаю. — Задумчиво протянул я. Может, и так, а может, и нет. Или они так охраняют подступы к границе, место-то глухое, а до нейтральной полосы еще топать и топать…

— Отдохнула? — Я встал. — До вечера еще далеко. Надо подальше отойти. Вроде бы мы не потревожили сигналку, но, как говорят на моей родине "береженного и бог бережет".

— У вас есть боги?

— Тьфу. — Досадливо сплюнул я. — Нет, по крайней мере, когда я там был последний раз, не было. В давние времена были, потом исчезли. Но некоторые пословицы и поговорки, если учесть долгожительство некоторых магов, до сих пор живут, — вывернулся я.

Тристис

Беда не приходит одна. Еще не успели улечься инициированные Тристисом последние дебаты, а с ними уже вышел на связь сам Тетектис, глава Императорского Сыска и затребовал немедленный и обстоятельный доклад по поводу всего происходящего в Маркине. Его интересовали не только итоговые выжимки, а все детали, факты, достижения в расследовании этого запутанного дела, а также основные версии следствия.

И все бы ничего, если бы не две вещи. Доклад он потребовал не только от главы комиссии, но и от Тристиса как от главного свидетеля и внештатного следователя при комиссии. Вспомнил про своего бывшего подчиненного, называется! Только очень уж не к месту вспомнил. Иммаген понимал, что от результатов этого дела зависит очень много, можно и место себе вернуть и в список врагов Родины попасть в качестве козла отпущения, к тому же слишком много знающего.

Сейчас, несмотря на долгую и обстоятельную возню, доложить можно было много про что, но явно не о достижениях комиссии. Фактов собрано немало, но в единую картину, хоть чуть-чуть претендующую на реалистичность, они до сих пор не сложились. Эх, подожди Тетектис со своим требованием денечек-другой, и все было бы куда проще!

Только сейчас начали поступать расшифровки данных артефакта допроса бессознательных узников, на который комиссия возлагала особые надежды. Параллельно разыскивались все, кто хоть как-то понимал язык, на котором Карина и Никос общались между собой. Вначале собрали всех, кто в той или иной мере знал даймонский или смартанский. Это были бывшие наемники, участвовавшие вместе с даймонами в отрядах, а также купцы и торговцы всех мастей. Однако вытащенные из памяти узников фразы Никоса строились очень странно и по впечатлению "переводчиков" как-то "слишком вычурно, нехарактерно для этих стран", что затрудняло их перевод. Ситуация сдвинулась с мертвой точки, когда удалось найти одного старого торговца, очень кстати оказавшегося рядом с городом. Он-то и смог распознать диалект. По его словам, Ник выражался подобно одной группе "даймонов", которые появились как будто из ниоткуда где-то лет пять назад, и уже прибрали под свой контроль или просто потеснили многие кланы. Сам торговец активно закупал в Кордосе разные искусные амулеты, чтобы потом перепродать их этим "новым даймонам", как прозвали тех за глаза.

И это обстоятельство представляло дело с еще более интересной стороны. Появилась ниточка к целой череде странных происшествий. Как рассказал Тристису Хомиус, возросшая активность даймонов стала основной головной болью Имперского Сыска (а вместе с ним и разведки) последние пару лет. Многократно возросшие цены на амулеты и любые артефакты древних на черном рынке, разбойные нападения на искусников с целью хищения жезлов, массовый вывоз амулетов за границу, регулярные стычки с непонятными экспедициями в перспективных для раскопок местах, появление диковинных товаров, переманивание талантливой молодежи и много чего другого, где незримо чувствовался третий глаз и рука с дополнительными фалангами пальцев. Не говоря уже о значительно возросшем влиянии трехглазых на мировой арене. Также имелись сведения, что даймонские кланы консолидируются, проводят крупномасштабные деловые операции, финансируют исследования и экспедиции. Причем никого нельзя было поймать за руку. Да, отдельных личностей удавалось брать на горячем, однако то были не более чем пешки и к гипотетическому даймоновскому тайному руководству отношения не имели. Причем из разных источников доводилось узнавать о каких-то пришлых даймонах, которые появились примерно пять лет назад как будто из ниоткуда и очень сильно отличались от обычных. То, что Никос, пролежавший до этого более двадцати лет в коме, говорил с Кариной на диалекте "новых даймонов", могло дать ниточку к тому, кто же они в действительности такие и откуда пришли. Этот же вывод можно было использовать и в обратную сторону, что давало интересные мысли для размышлений.

После подключения к делу старого торговца перевод расшифровок пошел очень споро, и можно было ожидать через денек-другой стенограммы со всеми беседами узников, проанализировать, сделать выводы и положить еще один кусочек мозаики на свое место в картине этого запутанного дела. Кроме переводов штаб комиссии активно работал над поимкой иллюзий. Также новая информация ожидалась от отряда СИ, только что отправленного за беглецами. Однако все эти результаты будут не раньше чем через несколько дней, а докладывать нужно уже сейчас. Зная характер бывшего шефа, Тристис предполагал, что Тетектис легко найдет способ прикопаться к нему тоже.

Впрочем, к аппаратным игрищам Тристис привык, поэтому прекрасно понимал, что в его отношении этот доклад мало на что повлияет. Хотя конечно было неприятно, что он так не вовремя. Несмотря на назначение его внештатным следователям при комиссии, ответственности за ее провалы он не несет, более того, если бывший шеф начнет распекать — это будет хорошим знаком, значит Иммаген еще для чего-то ему нужен, а не списан с баланса как человек, который слишком много знает.

139